Тюрьма: как выжить в Российской тюрьме? Как входить в хату на зоне первый день? Как проходит последний день в тюрьме

От тюрьмы и от сумы не зарекайся. И если уж судьба повернулась к вам спиной и звезды сложились так, что придется отправиться на определенный судом срок в дом казенный, то для новичков в этом деле дадим несколько советов, которые помогут “правильно” себя повести в незнакомой обстановке.

Не секрет, что рамки поведения “на воле” и в тюрьме имеют ряд существенных различий, на которые стоит обратить пристальное внимание, чтобы своими действиями или словами не нарушить, не дай Бог, по незнанию неписаных правил “хаты”.

Здравствуйте, я говорю вам здравствуйте!

Впервые заходя в камеру не следует приветствовать ее обитателей словами: “Здорово, пацаны!” (в ответ можно услышать “Ты где ты пацанов увидел?) или “Здорово, народ! (“Ты кого фраерами назвал?”).

Правильным приветствием может быть “Добрый день\вечер или просто здравствуйте, доброго здоровья”. Пока ты новенький — с тебя спрос маленький, однако это не избавляет от последствий нарушения неписанных тюремных правил.

Сразу стоит спросить “А кто тут старший?”. Обычно койка авторитета находится у окна или в углу, в самом дальнем от санузла месте камеры, потому что вонь от параши неимоверная, а свежий воздух доступен только “положенцам”.

Сразу надо предупредить сокамерников о своих болезнях — псориаз, сифилис, гепатиты, туберкулезы или кожные заболевания. Если ты диабетик или у тебя иное лекарственное-зависимое заболевание, об этом нужно сказать.

Иногда пахан (кстати пахан — старая феня, надо говорить “старший или смотрящий по…(камере, отряду, зоне)”), сидит спиной к новоприбывшему, и повернется только когда тот удостоиться аудиенции. Интересоваться его поведением не рекомендуется!

Не стоит скрывать свое отсутствие опыта в делах тюремных и прикидываться бывалым авторитетом — недостаток опыта все равно даст о себе знать, но вашей заносчивости уже не простят. Даже если вы глубокий почитатель тюремного фольклора и пересмотрели множество криминальных сериалов, на основании чего считаете себя “в теме” — оставьте свои иллюзии за дверью камеры. Все течет, все меняется — если какие-то “понятия” зоны были актуальны в свое время, то на сегодняшний день правила поведения в конкретной тюрьме могли претерпеть некоторые изменения, например, сегодня многое решают бабки — и камера будет чистенькой как на курорте с телеком и холодильничком, и работы будут легкими и прогулки долгими. Поэтому возвращаемся к первому совету — инструктаж о законах “хаты” обязателен.
Иногда новичку проводят ритуал с полотенцем, брошенным на порог — не только вытирать об него ноги, но и поднимать его не стоит, считается, что полотенце надо просто перешагнуть.

Не так страшен волк

В основном, существует большая вероятность того, что новичок попадет в “правильную хату” или к таким же первоходкам. За порядком в тут такой следит вор, авторитет. Он не допускает “беззакония”, нерегламентированных разборок, фактов воровства у сокамерников, беспредела.

Для новичка, испытывающего стресс от пережитых событий, важно взять себя в руки и сдерживаться, отвечая на вопросы братвы. Опытные сидельцы знают, что на начальном этапе адаптации о новичке можно получить максимально полные и полезные сведения, задавая “правильные” вопросы. С их помощью можно вывести засланного стукачка на чистую воду.

Вновь прибывшему тут важно не сболтнуть лишнего — помалкивайте, если вы являлись ранее сотрудником МВД, работали в госструктуре, проходите по “мерзким” статьям изнасилования или педофилии. Но лгать о себе тоже чревато последствиями — мир тесен и подорванное доверие не сыграет вам на руку впоследствии.

Если вы хотите заслужить уважение со стороны сокамерников, знайте, что ум, хитрость, жестокость, ответственность и самоконтроль в местах лишения свободы востребованы как нигде.

Над вами в первые дни могут жестоко шутить и издеваться — тут сложно давать советы, рекомендуется выкручиваться, постараться еще больше “подколоть” вашего оппонента, не переходя к насилию.

• Не стоит приветствовать незнакомую публику словами “Здорово, мужики!” Вполне безобидное на воле понятие “мужики” в зоне обозначает определенную касту сидельцев — “масть”, называть ею всех присутствующих, по понятным причинам, не стоит. Правильным первым приветствием может быть “Добрый день\вечер” или просто “Здравствуйте” или “Доброго здоровья”.
• Выданный матрас не стоит класть на пол, можно небрежно положить его на сумку или держать в руках. За руку здороваться с присутствующими не спешите — существуют касты, представителям которых руку пожимать “в западло”.
• Не стоит проявлять чрезмерной вежливости в разговоре — хотя приветливость и доброжелательность ценятся, “сладенькая интеллигенцию” в этих местах не празднуется, заискивание тут примут за слабостью, достойную презрения. Общепринятые атрибуты вежливости — слова “спасибо” и “пожалуйста” стоит заменить на “благодарю” и “по возможности”.
• Использовать бранные слова в речи вообще не стоит — хотя бы до тех пор, пока новичок не усвоит сложившийся в “хате” лексикон. Ибо переопределение значений на зоне коснулось и ненормативной лексики. Матерная брань в тюрьме или на лагере — сигнал агрессии и в повседневных разговорах матерные выражения используются крайне редко, а растиражированное кино и прессой вальяжное и разухабистое выражение “фильтруй базар” — банальная просьба к арестанту уменьшить количество матерщины в речи.
• Не стоит употреблять таких слов, как “спросить” — на тюремном жаргоне “хочу спросить” будет означать “привлечь к ответу за нарушение правил воровской жизни”, что само по себе уже серьезное оскорбление. На зоне и в тюрьме надо исключительно “интересоваться” или “хотеть поинтересоваться для себя”.
• Не попрошайничайте и не берите в долг с формулировками “В понедельник моя придет и принесет — я тебе верну”, потому что может случиться всякое, человек к вам в тот день так и не придет, а вы мгновенно получите метку “фуфлогона” — человека, чье слово мало чего стоит.
• В камерах с приличными сидельцами (“путевых хатах”) всегда есть некий запас денег, продуктов, лекарств, наркотиков и сигарет, которыми распоряжается старший, распределяя это по просьбе остальных обитателей. Это — “малый общак”, который одновременно является частью общетюремного или лагерного “большого общака”. За сохранность “малого общака” старший по камере\отряду отвечает перед старшим по корпусу\бараку. Брать из общака что-либо тайно — без огласки или разрешения (“не предъявившись”) нельзя. Так поступают “крысы” — морально опустившиеся осужденные, “тянущие у своих”. Обычно таких негодяев жестоко наказывают и создают им такие невыносимые условия в “правильной” камере, что “непутевому чушкану” приходиться в обмен на смену камеры идти на сотрудничество с администрацией (“выломиться с хаты” и “нацепить рога”). Долги, кроме игровых, на зоне отдавать не принято, поэтому неоднократно пытаясь взять в долг сгущенку, чай, сигареты или деньги можно потерять добрую репутацию (“зашквариться”) и прослыть “фуфлометом” или “фельдикосом”.
• Под “правильным” предлогом (“не хочу” или “нет настроения”) отказывайтесь от предложения сыграть в карты или другие игры “на интерес” — проиграть заставят всерьез и по-настоящему, потому как вы пока еще не в курсе местного игрового жаргона. Игра “на интерес” — это ставка на любое желание победителя. Помните — за колючкой обманы в азартных играх только приветствуются и уличить матерого шулера представляется мало возможным. Даже если вам это удастся, то обвинение могут расценить как повод и это приведет к еще большим неприятностям. Обуздайте свой азарт, жадность и глупость чтобы не впасть в кабальную зависимость. Если зек не сможет вовремя отдать игровой долг — он автоматически переходит в касту “проигранных”, т.е. фактически превращается в полностью бесправное существо. Чтобы погасить такой долг у заключенного могут потребовать выполнить абсолютно любое действие — от весьма безобидного членовредительства (“чикнуть палец”) до убийства другого заключенного или представителя администрации. Возврат тюремного долга “с воли” тоже имеет особенности — курс игровой тюремной “валюты” к обычным деньгам — 1:10, т.е. если вы на зоне проиграли 500 рублей — на воле эта сумма будет в 10 раз больше и равняться 5000. Это относится и к салу, наркотикам, сахару, сигаретам, лекарствам и даже майкам, трусам и носкам.
• Следует с осторожностью принимать от других сидельцев подарки — “возьми сигарету”, “попей чайку”, “хапани камня”. В любой момент “радушный друг” может неожиданно потребовать от вас либо вернуть ему съеденое\выкуренное\выпитое или выполнить его просьбу — например, постирать ему носки, убрать в камере или помыть посуду. Прежде чем взять что-либо “просто так” — проясните за что вам дают “грев”, во избежания недоразумений. Подобные “подначки” могут означать попытку вас “зашестерить” или сделать вас ”конем” — обслугой у других. Остальные сидельцы в данных ситуация проявляют блатной коллективизм и с радостью поддерживают версию “греющего” — еще один “конь в хате” никому не помешает.

Как расположить к себе людей и обрести друзей в тюрьме?

Излишнее любопытство также может сыграть с новеньким злую шутку. Не расспрашивайте ваших новых соседей по каким статьям им приходится отбывать срок и что означают их татуировки.

Попытаться вызвать к себе расположение, оказывая кому-то услугу, прислуживая, можно невзначай только уронить свой статус. Не стоит спешить “зашестериться” по собственной инициативе.

По этой же причине не стоит добровольно отдавать свои посылки с “большой земли” кому-то из новых соседей по указанию сокамерников — все вещи в “хате” имеют своего владельца, будь то ржавая кружка или с виду ненужная газета. А значит пользоваться ими можно только с разрешения хозяина. Отстаивать свое имущество следует совершенно без опаски. Отдать свою пайку можно только по решению сходки братвы, подчинившись мнению большинства, но и “подогреть братву”, выделив на общак пачку сигарет или “лунный камень” (так шутливо называют халву) — дело одобряемое.

Очень важно понимать, что личная гигиена является первостепенным параметром при составлении вашей общей характеристики. С неопрятным, не следящий за своей чистоплотностью заключенным церемонится не будут — такой человек скорее всего сходу попадет в разряд “чушканов”. Содержание в чистоте одежды в целом, ногтей, зубов, ног и рук (особенно после посещения отхожего места) — сакральное действо в тюрьме. Прикоснуться непомытыми руками после своих гениталий к какому-либо предмету — безвозвратно “зафаршмачить” его. Грязнуле (“чушке”), забывшему вымыть руки после “дючки”, могут запретить доступ к “общему“ или сходу серьезно “набить дых” в качестве первичной воспитательной профилактики.

Обязательным считается ежедневное умывание и мытье ног перед отходом ко сну. Дурно пахнущие носки или грязные вещи (“лахи”) будут предметом крайнего презрения, брезгливости и неуважения.

Как известно, туалет в камере тюрьмы зачастую находится в общем пространстве, отделенных от жилой части разве что занавесками. По неписанным правилам, когда кто-то находиться в туалете никто из сокамерников не должен ничего принимать в пищу, пить чай или готовить еду. И наоборот, во время приема пищи строжайше запрещено “ходить в туалет”.
В любом случае, попавший в тюрьму в первый раз всех правил заранее не выучит. Но необходимо понимать, что незнание каких-либо неписаных уставов не является самым страшным врагом новоиспеченного зека. Испортить ему жизнь способно, в первую очередь, его противопоставление новому коллективу, отторжение этих самых законов и понятий, бунт против “блатных” основ.

Вконтакте

Через "шлюз", представляющий собой небольшую площадку для проверки машин, мы въехали во двор пересыльной тюрьмы. Обычная процедура выхода из машины сопровождалась конвойными со злобными рычащими овчарками. Нас завели в бокс. Здесь предстояло дождаться разделения по режимам. Бокс представлял собой средних размеров камеру с двухъярусными кроватями. В помещении находилась разношерстная братва, от насильников и убийц, идущих на особый режим, до "мужиков", по пьянке, поранивших кухонным ножом или вилкой своих собутыльников.

Это был следующий этап, который проводит любой заключенный. В первые дни, после ареста, человек чувствует себя прескверно и скованно. Попав в КПЗ райуправления милиции, многие замыкаются в себе. Дальнейший путь ведет в следственный изолятор, где вместо тесной, темной КПЗ, его встречает большая и светлая комната. За стеклами - решетки, но без "намордников". Вместо двух-трех соседей по нарам из КПЗ, здесь на тебя глазеет два десятка изнывающих от скуки и безделья, ожидающих своей участи оболтусов.

В боксе находилось около тридцати человек. Заключенные разбились по группам и беседовали между собой. Менее опытные, такие как я, внимательно прислушивались к советам "бывалых". Всех "перворазок" интересовал острый вопрос: как вести себя в камере, что бы не опуститься. "Мотая на ус" советы постоянного контингента, я понимал, что обещания моих покровителей, могут оказаться пустой болтовней.

Двое высоких и крепких парней, осужденных за вымогательство, привлекли мое внимание. Являясь заключенными новой формации, не признающими "понятий", они решили "по беспределу" завоевать авторитет в камере. На их примере, я понял, что здесь можно оступиться на ровном, особенно если повел себя не по рангу. Парни, перемигнувшись, подошли к троим типичным "бытовикам", по внешнему виду явно "попавших" за синяк под глазом у жены. Их добротные, новые ватники и тугие мешки, на которых они сидели, свидетельствовали о возможности поживиться, а заодно и утвердить свое место.

Один из парней, грубо ударил ногой по мешку, сопровождая свои действия несколькими насыщенными фразами на своем жаргоне. Второй, присовокупил в отношении мужиков слово, выражающее крайнюю степень презрения. Молчавшие, до этого мужики, встали со своих мешков. На бетонный пол упали их фуфайки. Под ними оказались полосатые куртки "особого" режима. Прозрение, снизошедшее на горе-налетчиков, не освобождало их от ответственности за свою ошибку.

Парни не сопротивлялись. Пожилые мужчины, со знанием дела, нанесли обидчикам несколько ударов. Этого оказалось достаточно. Окровавленные беспредельщики лежали на полу. На этом процесс нравоучения перешел в этап "опускания". На лежавших парней, трое авторитетов бесстыдно помочились. Не зависимо от того, куда попадут эти парни после "пересылки", об их "заслугах" обязательно узнают. Тюремная почта - самая надежная почта в мире. Мрачное и "гонимое" существование им обеспечено.

На следующий день, нас распределили по режимам. Меня и троих "бакланов" (так называют осужденных по "хулиганке") повезли в одну из колоний, которыми так и кишела область. К вечеру, миновав уже знакомые и приевшиеся процедуры официального приема, нас распределили по баракам. Барак представлял собой четырехэтажное строение. На первый взгляд, он напоминал армейскую казарму. На каждом этаже размещался отряд заключенных. Двухъярусные кровати, дневальный и дежурный с красной повязкой, еще больше напомнили мне об армейских годах. Главное отличие расположения помещения отряда от армейского кубрика, это тяжелые железные двери, на которые он закрывался на ночь и решетки на окнах.

Я долго беседовал с начальником отряда. Молодой капитан, имевший привычку со всеми обращаться "на вы", рассказал мне о моих обязанностях и правах. Дежурный по отряду, немолодой мужчина с бесцветными глазами, молча указал мне на койку во втором ярусе. Оставив вещи в каптерке, я сел на стул и стал ждать прихода моих новых соседей.

Весь отряд, кроме троих, слонявшихся без дела по расположению заключенных, находился в промзоне на работе. Через час меня вызвал к себе на аудиенцию "кум" (начальник оперчасти). Заполнив анкету, он запел старую, надоевшую мне еще в СИЗО песню. Предложение сотрудничать, то есть "стучать", я обещал обдумать. Кум, взамен моего правильного понимания сложившегося момента, гарантировал содействие в сокращении срока заключения.

В расположение отряда я вернулся к ужину. К этому времени все заключенные вернулись с работы. Мои новые "друзья по несчастью" молча рассматривали меня. Построившись возле барака, дежурный повел нас в столовую. Ужин не обманул моих ожиданий. Безвкусная картошка и гнилая капуста с признаками пребывания мяса, с трудом усваивались моим желудком. Ближе к отбою, один из низкорослых зеков, выполнявших роль "шестерки" при троих авторитетных негласных заправил отряда, позвал меня в каптерку.

В помещении каптерки сидело семеро зеков. На столе стояла бутылка водки. Колбаса, консервы и соления, составляли меню сегодняшнего ужина. Последовали стандартные вопросы о моей личности. Узнав, что я впервые "на зоне", компания бывалых заключенных явно оживилась. Речь опять зашла о прописке. По атмосфере разговора, я понял, что надеяться придется только на себя. На выбор, мне предложили два варианта прописки.

Первый - "проплыть", то есть проползти всю "взлетку" (полоску линолеума, разделяющую кубрики расположения отряда). Второй - стать штатным пожарником отряда. Этот вариант предусматривал обязанность в любое время, вовремя подносить пепельницу курящим в постелях "высокопоставленным" заключенным. Я был не в восторге от обоих предложений. Любой из вариантов, принятый мной, вряд ли позволит в дальнейшем избавится от подобных обязанностей.

Дежурный по отряду прогорланил команду строиться на поверку. Весь отряд, включая бывалых зеков, вышел на плац. Начальник отряда зачитал список. Посреди плаца, стоял статный мужчина в полковничьей шинели. Это был начальник учреждения - хозяин. Выслушав доклады о наличии людей, он дал команду отойти ко сну. Я провел первую бессонную ночь в бараке. Моя голова, была заполнена мыслями о предстоящей проверке на прочность, которая пройдет завтра.

Валерий Покровов

тюрьмы России видео

тюрьмы России смотреть

тюрьмы России онлайн

тюрьмы России смотреть онлайн

Как выжить в тюрьме? Что делать, если тебя задержали или арестовали? Вопросы не праздные. Ситуация с задержанием видеоблогера Руслана Соколовского наглядно показала, что в современных российских реалиях оказаться за решеткой может каждый – за неосторожно сказанное в интернете слово, за перепост в социальных сетях, за глупую картинку. Но постят картинки и ведут видеоблоги, как правило, люди далекие от криминальной жизни, поэтому внезапное задержание и помещение в ИВС (далее – в СИЗО и, если совсем не повезет, колонию) может оказаться для них настоящим шоком. Человек, попавший в такую ситуацию, может запросто наделать глупостей, превратив свою жизнь в настоящий ад.

Вопиющих случаев «посадок» в России становится все больше. Мы решил проконсультироваться с людьми, имеющими за плечами богатый опыт пребывания в местах, как принято говорить, «не столь отдаленных». Это Алексей Кузнецов (более 10 лет лагерей, ведет свой канал о жизни в тюрьме на YouТube, занимается правозащитной деятельностью), Андрей Реут (отсидел 17 лет), Алена (фамилию и срок попросила не указывать, работает в юридической фирме), а также известный уральский правозащитник Алексей Соколов. Вот их советы.

Задержание. Молчи

Почти любая посадка начинается с задержания. Это может случиться на улице, на работе, в вузе, в общественном транспорте. Могут задержать после обыска или допроса. Задержание - это еще не арест. Иногда задержанных отпускают после дачи показаний или установления нужных фактов. Но иногда в момент задержания человек надолго прощается со свободой. Тут важно не потерять самообладания.

Реут: Как правило, если человек ни разу не попадал в руки представителей власти, после задержания он испытывает потрясение, испуг. Рушатся все иллюзии касаемо правоохранительных органов. Человек сталкивается с грубостью и цинизмом, понимает, что он всего лишь букашка. Первое, с чем столкнется, это запугивание, порой избиение, не исключены и пытки. Ведь «подозреваемый» уже виновен – так думают дознаватели и оперативные работники. И очень сложно потом добиться извинений или объяснений. Желательно иметь в знакомых адвоката, либо юриста, знакомого с уголовной практикой. Если таких нет, то лучше потерпеть, не наговаривать на себя, так как в последующем ВСЕ ваши слова будут использованы против вас. Независимо от алиби, свидетелей защиты, либо отсутствия доказательств вашей вины. Заявляйте, что не будете давать показаний без адвоката (юриста), которого вам выберут родные, либо вы сами. Статья №51 Конституции: гражданин имеет право не свидетельствовать против самого себя. В общем, лучше побороть страх, растерянность и боль, но не оговаривать самого себя, любое слово может быть искажено в протоколе допроса.

Кузнецов: Когда человека задержали, главное не паниковать и понимать, что его судьба зависит от тех первых мероприятий, которые будут проводиться в отношении задержанного. В первые дни задержания он своими действиями закладывает фундамент будущего - освобождения, либо лишения свободы. Все это прекрасно понимают силовики и поэтому стараются максимально отработать в первые минуты и дни задержания, надеясь на то, что их жертва в панике, ничего не понимая, будет вести себя в угоду им. Силовики, как правило, в первые минуты и дни задержания пытаются ограничить любые контакты с внешним миром для задержанного, подсовывают своего дежурного адвоката, который сладкими речами о возможном ближайшем освобождении склоняет задержанное лицо делать то, что угодно силовикам, фактически исключая шансы освобождения, усугубляя положение. В такие моменты задержанному лучше молчать и не свидетельствовать против себя самого и своих близких, тем более это ему позволяет статья 51 Конституции Российской Федерации.

Алена: Сколько бы раз тебя ни задерживали – всегда как в первый раз. Обстоятельства разные, предпосылки разные и полицейские, соответственно, разные. Но в любом случае нужно знать свои права. Не «качать», а знать. Это намного сократит риски и поможет впоследствии при осуществлении вашей защиты. Рекомендаций можно дать много, но каждый случай индивидуален – и есть разница, если тебя задержал отряд ППС или «постелила» группа быстрого реагирования, причем разница глобальная. Стоит изучить закон «О полиции», где четко прописаны обязанности и права полицейских.

Соколов: Во-первых, когда они приходят к тебе домой, нужно посмотреть документы. Они обязаны представиться, показать удостоверение и постановление на обыск или задержание. Каждому полагается телефонный звонок. Можно позвонить перед тем, как открываешь дверь. Нужно связаться с адвокатом. Если нет адвоката, позвонить родственникам или знакомым, чтобы они направили защитника. Можно, конечно, попробовать заявить, что не пустишь полицейских, пока не приедет адвокат, но они могут в таком случае взломать дверь. Ты можешь их впустить и дать трубочку адвокату, чтобы тот сообщил, что приедет. Сотрудники могут наплевать на это, но потом можно предъявлять это в суде. Если адвокат отсутствует, лучше всего фиксировать процессуальные действия на видеокамеру. Нужно требовать у сотрудников, чтобы обыски проводили в вашем присутствии. Сперва в одной комнате, потом в другой и так далее. Чтобы не получилось, что все сотрудники разбрелись по комнатам и вышли оттуда с наркотиками, боеприпасами или еще чем-то таким. При обыске должны присутствовать понятые. Либо это «ручные» понятые, либо привлекают соседей.

Нужно выяснить, кто главный в следственной группе, кто принимает решение. На любое нарушение нужно обращать внимание понятых. Это должно отображаться в протоколе обыска. В конце можно указать все нарушения. Это обязательно. Потому что впоследствии можно будет на это ссылаться. Следующий этап – допрос. На этом допросе, если нет адвоката, то лучше взять 51 статью. Потому что представьте психологическое состояние человека, когда к тебе приходят люди, поднимают тебя в шесть утра с кровати, начинают рыскать по комнатам - это шок.

Даже если адвокат по назначению, с ним можно работать. Просить, чтобы он фиксировал нарушения. Консультироваться с ним. (На следующих этапах крайне желательно обзавестись адвокатом по соглашению - см. след. пункт).

ИВС. Не верь

После задержания вас, скорее всего, отправят в изолятор временного содержания, ИВС. Это полицейское учреждение, где вас могут продержать до 48 часов без решения суда. Это еще не СИЗО и не тюрьма, а только их «предбанник».

Андрей: Находясь в ИВС, гражданин понимает и ощущает, что жизнь не так прекрасна. Отсутствие солнечного света в камере, отсутствие чистого воздуха и, частенько, антисанитария многих подкашивают морально. Но не надо забывать, что впереди, возможно, еще более худшие условия для существования. Поэтому – не стоит доверять сокамерникам… Многие сотрудничают с дознавателями, кто-то работает на них. Если в камере, где содержатся лишь задержанные впервые, находится гражданин весь в татуировках, рассказывающий, как легко и просто он жил в зоне, знайте: это работник тех, кто вас допрашивал накануне, с 99-процентной гарантией. Вам могут предложить «дежурного» адвоката на допросе, либо ином следственном действии. Не соглашайтесь! Дежурный адвокат, как правило, начинает вас склонять к тому, чтобы вы сознались в преступлении, которое вам вменяют, с объяснением, что так вам меньше дадут, либо отпустят домой под подписку о невыезде. Как правило, подобная «медвежья» услуга дежурного адвоката потом будет стоить слез и, скорее всего, грозит реальным сроком. Встречаются и адвокаты по назначению, которые честно отрабатывают свой хлеб и репутацию, но таких единицы. Поэтому предлагаю подумать хорошенько и смотреть, где и под чем расписываться.

Алексей: С первых минут необходимо понимать, что ты попадаешь в часть другого мира, где в отношении тебя могут проводить оперативные мероприятия, используя твоих сокамерников, которых как будто постоянно из камеры вызывают то следователи, то адвокаты. На самом деле они постоянно ходят к операм сливать информацию по тебе и получать новые задания по твоей разработке. С первого шага в этот другой мир задержанный должен быть «простачком», который, зайдя в камеру, просто скажет: «Всем привет». При этом внутренне необходимо держать волчью оборону и в любой момент принимать решения в соответствии с внутренним восприятием. За минуту слабости можно платить десятилетиями, а может, и вечность.

Находясь в ИВС первые дни, вы должны понимать, что следователь зависит от ваших показаний, а вы зависите от следователя - используйте это, чтобы сообщить близким и родственникам о том, что вас задержали. Скажите следователю: да, я согласен дать объяснения и показания, однако сообщите о моем задержании моим близким и родственникам, чтобы они наняли мне адвоката, после встречи с которым мы будем активно проводить процессуальные действия. Ведите себя так, как будто вы бежите к следователю навстречу семимильными шагами.

Когда придет нанятый адвокат, через него вы сможете сообщить близким и родственникам любую информацию, так как ваши встречи будут носить конфиденциальный характер, таков закон.

Если нанятого адвоката не будет, дежурному адвокату по назначению не верьте, так как это тот же самый следователь, прокурор и судья в одном лице.

В ИВС вас долго держать не будут, и в случае ареста вы поедете этапом в СИЗО. Это новое испытание - вы вроде адаптировались в ИВС, но тут опять что-то новое и страшное.

Алена: Что такое ИВС… Прежде всего, это вакуум неопределенности, в котором даже бывалый человек начинает себе рисовать картины с наилучшим исходом. Но, к сожалению, так выходит не всегда. И даже из маленькой мухи, при отсутствии информированности о своих правах, о нормах закона и многом другом, может выйти хороший слоник.

Адвокат от государства. Он бесплатный, и поэтому зачастую ему нет до вас никакого дела. Он не врач и клятву Гиппократа не давал. Он не представляет реально того, что человека, попавшего в заключение, могут просто убить или опустить. Этого и нет ни в одной статье УК РФ, но случаи исчисляются сотнями. Адвокат понимает, что, опросив подозреваемого или обвиняемого и оставшись для него «лишь» дежурным адвокатом, все, на что он сможет рассчитывать, - это копейки от государства. Не стоит осуждать их за то, что они идут по пути наименьшего сопротивления, предлагая написать явку с повинной и судиться в особом порядке. Он же не делает этого без согласия обвиняемого.

Соколов: Быт в ИВС… Это четверо нар, стол, туалет, огороженный кирпичной стенкой, умывальник, окна. В ИВС советую ни с кем не разговаривать, не обсуждать не только свое дело, но и другие моменты своей личной, профессиональной жизни, родителей, родственников. Потому что именно на этой стадии оперативники пользуются услугами «наседок». Те выкачивают всю информацию, которая используется против тебя.

В ИВС можно получать передачки. Про это нужно прочитать в правилах работы изолятора.

СИЗО. «Кто ты по жизни?»

Если суд принимает решение об аресте, человек из ИВС перемещается в СИЗО. Это уже почти настоящая тюрьма. Здесь можно провести долгие месяцы, при этом формально вы остаетесь невиновным человеком - вас просто изолировали, чтобы было удобнее вести следственные действия.

Андрей: С ИВС вас могут увезти в СИЗО, то есть в тюрьму. Там свои порядки и правила, которые желательно знать «новичку», не бывавшему в камерной системе. Что взять с собой? Что можно? Конечно, предметы гигиены: мыло, зубная паста и щетка, носки, трусы, футболки (желательно, однотонные, черного или серого цвета). Сигареты, чай, кофе (даже с учетом того, что вы лично не курите), так как всегда сможете угостить сокамерников, что даст вам возможность расположить к себе людей. Нельзя при себе иметь колюще-режущих предметов, ремней и шнурков. Поэтому подбирайте обувь без шнуровки. То же касается и брюк, лучше иметь спортивный костюм - так практичней.

Не забывайте, когда оказываетесь в камере СИЗО, лучше быть сдержанным и предельно вежливым с сокамерниками. Не стоит рассчитывать на свои силы, здесь другая атмосфера и правила жизни. Заходя в камеру, приветствуйте арестантов словами: «Мир и благополучия в хату (камеру), тепла и здоровья арестантам, здорово были (говорить просто «здорово» не принято, поскольку на это могут ответить неприличной присказкой - прим. авт.), приветствую порядочный люд». На первый взгляд эти слова могут показаться смешными, но это не так. Тюрьма живет своей жизнью.

В тюрьме бывают так называемые VIP-камеры. Есть они, например, и в Екатеринбургском централе. Мне даже довелось однажды там посидеть. Это камеры на два койко-места. Если не изменяет память, с 411-ой по 420-ую. Там пластиковые окна, все чистенько, ремонт сделан. Даже кормят в этих камерах гораздо лучше: мясо дают, суп наваристый. За деньги в такую камеру не устроиться. Администрация смотрит по личности осужденного. Например, в такой сидел [бывший вице-президент фонда «Город без наркотиков»] Евгений Маленкин. Но я там долго не просидел, попросился в общую. Мне нужно общение, я привык находиться с другими заключенными. Кроме того, мои сигареты постоянно стреляли малолетки в соседних камерах, я не мог им отказать. И изоляция давила. Поэтому попросился в общую.

Не надо забывать, что вам никто не может предложить действие, порочащее ваше имя, либо оскорбляющее человеческое достоинство. Любой, кто посмел это сделать, – не хороший человек, не «порядочный арестант», и такому смело необходимо говорить в глаза за его действие! В противном случае вы испытаете много неприятных моментов из жизни «вне воли». Например, попадает «первоход» на тюрьму. Если его просят, скажем, заниматься уборкой за других, то он вправе отказаться. Каждый здесь живет и убирает сам за собой. Силой его заставить не могут. В каждой камере есть человек, который считается «здравым», он разруливает разные конфликтные ситуации. К нему всегда можно обратиться, если с тобой пытаются поступить несправедливо, он обязан отреагировать. Применение силы не уважается в тюрьме. Даже если ты хочешь получить определенную услугу от «голубого» (обиженного), ты не можешь применять к нему силу, должен с ним договориться. Иначе с тебя спросят.

По поводу написания жалоб. Если ты пишешь жалобу касательно своего уголовного дела, никто не вправе тебе препятствовать – ни осужденные, ни администрация, это твое личное дело. Если же ты жалуешься на условия содержания, то тут каждый сам решает. Есть вероятность, что другие заключенные, подконтрольные администрации, попытаются тебя отговорить. Мол, ты напишешь, а нам потом шмон устроят. Но решает каждый сам.

Некоторые рассказывают про «кавказские» камеры, которыми пугают подследственных. Мол, посадим, а тебя там растерзают. В Свердловской области точно такого нет. Кавказцы такие же люди, даже, наверное, более сдержанные и гостеприимные, они даже не матерятся обычно. В тюрьме вообще нет национальностей. Эти грани стираются. Другое дело, у нас есть «беспредельные» камеры. В екатеринбургском СИЗО-1 тоже есть. Эти камеры в подвалах находятся. Когда приезжают какие-то комиссии, их раз – этапом быстро отправляют куда-то. Потом возвращают. Если туда попадешь, ничего хорошего не будет, конечно.

Алексей: По приезде в СИЗО в «крикушнике» (место, где сверяют данные прибывших арестантов в СИЗО и где получают дополнительную информацию, согласно которой арестанта распределят к той или иной категории арестантов) ДПНСИ (дежурный по СИЗО) спросит ваши ФИО, дату рождения, по какой статье вы привлечены в качестве обвиняемого, до какого числа избрана мера пресечения, а потом задаст вопрос: «Кто по жизни?» или «Кто ты по масти?» Если не знаете, что отвечать, то не теряйтесь, скажите, что «мужик» (это не «красный», не «опущенный», не блатной). Это «золотая середина». А там со временем разберетесь. Вопрос: «Кто по жизни?» задается для того, чтобы в соответствии с вашим ответом распределить вас в соответствующую хату, то есть камеру.

Заходя в хату, помните, что тут вы заходите в чей-то дом, в котором до вас кто-то жил и живет. Тут необходимо придерживаться правила: «В чужой монастырь со своим уставом не лезь».

Зайдя в хату, скажите: «Всем привет» или «Здорово были». Потом вас позовет «смотрящий» (главный в камере) поговорить. Из разговора он узнает, что вы за фрукт. В соответствии с его выводами к вам будет строиться отношение в хате. Вы должны помнить: как вы себя поставите в хате, так и будет. Отношение окружающих к вашей персоне зависит от вас. Условия жизни в СИЗО - как в ухоженном подвале у интеллигентных бомжей, правда, в СИЗО спальня, туалет и кухня – это одно помещение.

Алена: В СИЗО может произойти многое, а точнее, все что угодно – все зависит от того, что вы за человек по жизни, какой у вас «баул» (то есть материальное положение и помощь с воли). Ну и еще некоторые нюансы. Все индивидуально. Есть только один принцип: если ты жил по-человечески до всех печальных событий, то и после них ты будешь жить достойно.

Соколов: Жалобы нужно писать на действия следователей. Все ответы тоже обжаловать. Это все пригодится в суде. С администрацией нужно вести себя вежливо. Некоторые сотрудники будут провоцировать тебя на грубость, чтобы раскрутить тебя на новые уголовные дела. Тюремщики провоцируют очень профессионально – под кожу залезут так, что человек выходит из себя. Это все делается специально. Человек должен самодисциплинироваться, смотреть в оба. Здесь тоже есть «наседки», которые сливают информацию оперативным службам. Многие это делают за чай и сигареты.

Колония. Красное и черное

В колонии можно оказаться как после ИВС и СИЗО, так и минуя эти стадии. Например, вас могут приговорить и взять под стражу прямо в зале суда.

Андрей: Осужденные могут попасть как на общий режим, так и на строгий, все зависит от тяжести преступления. Так или иначе, но по Свердловской области не осталось лагерей (ИК), не попавших под влияние осужденных, активно сотрудничающих с администрацией. Да, это так, администрация, передав полномочия таким осужденным, творит произвол, а порой и беспредел. Страшное слово - беспредел. Такие лагеря, зоны называют «красными», и это связано с кровью. В таких лагерях все передвижения происходят строем, либо бегом. Под запевание песен, порой оскорбительного характера. Про пытки, унижения и избиения я лично знаю не понаслышке, поэтому могу сказать с полной уверенностью: в Свердловской области царит беспредел со стороны сотрудников администрации и их пособников в лице осужденных.

Попав в карантинное отделение в ИК, по приезде в зону, практически 100% вновь прибывших осужденных находятся там в течение двух недель. На протяжении этого времени они проходят медицинское обследование. К сведению, в «красных» зонах в карантине работают особо жестокие активисты, сотрудничающие с администрацией. Ведь именно в карантине начинается первоначальная «ломка» вновь прибывших. Отбирается все, вплоть до предметов гигиены. Начинается кошмар для тех, кто уважает себя и окружающих. Сотрудников администрации, как правило, в карантине нет, поэтому все полномочия возложены на «актив». Все иллюзии пропадают у тех, кто попадает в такие лагеря. Я не раз слышал лично от тех, кто творит беспредел: «Будут бояться, больше не сядут, будут послушными». Я неоднократно судим и могу заверить, что те, кто прошел через этот ад, становятся иными, и не в лучшую сторону. Ломается мораль, человеческие ценности пропадают, сострадание и сочувствие умирают. Только единицы, пройдя кошмары лагерей, становятся сильнее, не теряя человеческий облик.

«Черные» лагеря другие – там все основано на честности и порядочности, недопустимы оскорбления личности, либо родных и близких. Не приветствуются мордобой и насилие. За подобное – спрос по всей строгости, после чего мало кому захочется преступать людские устои. Там всегда помогут и словом, и делом, не останутся равнодушными к печали и горю.

Оставаться человеком в «красной» колонии крайне сложно, требуется сила духа и выдержка. Многих заставляют писать расписки: «Я буду сотрудничать с администрацией». В настоящее время повсеместно ведется видеозапись пыток и «признаний». Активисты и администрация предупреждают, что в случае неповиновения все видеоматериалы покажут по внутреннему ТВ.

Во многих «красных» лагерях работают цеха по изготовлению той или иной продукции. Оплата мизерная, правда, но это вариант, чтобы избежать пыток и издевательств.

Алексей: Царящие в обществе понятия о том, что на «красных» зонах правила внутренней жизни заключенных устанавливает администрация исправительной колонии, а на «черных» - блатные, ошибочны. Вся политика внутренней жизни что «красных», что «черных» колоний задается администрацией, и тут все зависит от того, кто выполняет установки администрации – «актив» или блатные (заключенные, которые чтутворовские идеи и открыто их пропагандируют). Хочу отметить, что в «черных» лагерях я увидел больше человеческого, так как блатные, исполняющие установки администрации, должны все-таки держать определяющий образ воровского благочестия, чтобы основная масса заключенных их уважала.

Например, приехал я в «черную» колонию. Попал в карантин. Блатные организовывают, чтобы к вновь прибывшим было нормальное отношение со стороны «красных» заключенных, которых на жаргоне также называют «козлами». С «общака» на время нахождения в карантине (14 дней) выделяется чай, сигареты, конфеты и иное необходимое. Пусть очень скромно, но каждый день и для всех. Если, не дай бог, в карантине «козлы» в таком лагере подняли на вас руку, то блатные должны реагировать. Поэтому в таких «черных» лагерях меньше пыток и насилия со стороны «козлов» в отношении массы заключенных. Хотя, если честно, все это присутствует и там, но в меньшей мере, чем в «красных» лагерях.

Вот приехал я в «красный» лагерь, попал в карантин. Тут с первых минут тебя начинают лупить. «Козлы» устраивают прессинг в течение всех 14 дней нахождения в карантине. Беседуя с тобой, «козлы» добывают информацию о твоем финансовом благополучии. Они смотрят на твою реакцию на предложенные ими послабления, за которые ты должен заплатить, дают тебе сотовый телефон позвонить домой, говоря при этом, что за звонок твои родственники должны положить определенную сумму денег на телефон или банковскую карту. Естественно, в условиях, когда тебя бьют и унижают 24 часа в сутки, – звонок домой бесценен, и ты платишь… Но с этого момента ты будешь платить весь срок. Тебя будут доить.

Алена: Про женскую колонию рассказать можно одно: «баульная система». Купи, продай, поменяй. Понятия как таковые есть тогда, когда это выгодно или когда нечего терять, а в основном все, кто дружит со здравым смыслом, стремятся уйти по УДО. Ведь там находятся матери. И когда спадает наркотический туман, мозги встают на место, то приходит понимание того, как мало нужно человеку для счастья: дом, ребенок, семья. Я не знаю ни одну женщину, которая не хотела бы домой. В колонии женщине делать нечего, поэтому не стоит туда попадать.

Какая колония, такой и распорядок. Разница бывает в количестве проверок – две или три. А остальное - от отряда, в котором ты живешь, вида твоей деятельности и психического состояния администрации колонии.

Даже в зоне можно себя занять и разнообразить свой досуг. Кто-то читает, кто-то смотрит фильмы, кто-то участвует в самодеятельности, кто-то вяжет, пишет, рисует. Кто во что горазд. Если человек хочет самореализовываться, самовыражаться, самообразовываться – в хорошем понимании этих слов (не чудить и не шатать режим) – человек найдет себе занятие для досуга и не будет тупеть за те годы, которые ему отмерены приговором.

Соколов: Есть очень простая поговорка «Не верь, не бойся, не проси». Ей и нужно руководствоваться. Еще – больше слушай, меньше говори. Человек, попадая в колонию, обычно внутренне уже смиряется с тем, что будет сидеть. Его отпускает шок, он начинает активно общаться. Но первое время лучше больше слушать и стараться думать, потом только говорить.

Простые правил для «первохода» от опытных зеков

Быть таким, какой ты есть. В тюрьме не стоит строить из себя кого-то, потому что маски здесь быстро слетают. А когда маски слетают, то последствия могут быть плохими.
Не замыкаться. Не стоит жить по принципу «я и моя тумбочка». Если человек замыкается, это трактуется так, будто он считает себя выше других.

Не жадничать. Сегодня у тебя есть чай и сигареты, а завтра – ничего. Никто не говорит, что ты должен отдавать последнее, но взаимопомощь здесь всегда приветствуется.
Не обсуждать других за спиной. Здесь это называется «интрига». Нельзя сплетничать о действиях и словах других осужденных. За «перемывание костей» могут спросить.

Держаться подальше от «опущенных». От реальности никуда не деться, в колониях существует такая каста людей. Они сидят за отдельными столами, едят отдельными столовыми приборами. У них нельзя брать сигареты или другие предметы. От этого не отмыться на протяжении всего срока.

Не бояться спрашивать у старших. К первоходам – особое отношение. Если он по незнанию употребит какое-то выражение, которое в обычной жизни считается нормальным, а в тюрьме – нет, то ему все объяснят, научат, предъявлять претензии сразу никто не будет. Например, если ты хочешь что-то узнать, следует сказать: «У меня есть интерес к тебе», поскольку фраза «У меня есть к тебе вопрос» означает конкретную претензию, предъяву, за которую тот, к кому обращаешься, обязан ответить.

Все будет хорошо. Надежда на освобождение – то, что греет не только сердце впервые попавшего в тюрьму. Это чувство, которое объединяет всех заключенных. Помните, что даже самые опасные с виду обитатели лагеря – такие же люди, как и вы. Просто привыкшие жить по другим законам. Ваша задача – принять эти законы и жить по ним. Сохраняйте свое достоинство и не ставьте себя выше других. Тогда и к вам будут относиться с уважением.

Правильная хата

В камерах малолеток и первоходочников встречается довольно агрессивная публика, знакомая с тюремным законом только понаслышке. А закон этот до конца и не всякий рецидивист знает. Первоходочники под тюремным законом понимают обычно власть физически более сильного над слабым. И начинают играть в тюрьму, думая, что выполняют ее закон, и не зная, что они этот закон нарушают и когда-нибудь за это жестоко поплатятся. Как они играют? Издеваются над новичками. Прописку чаще всего именно в таких камерах устраивают.

Если особых жестокостей при прописке не вытворяют, то больше это похоже на игру. Она и распространена в основном на “малолетке”, а на “взросляке” (то есть в камерах для взрослых) та же молодежь прописывает обычно своих же ровесников. При этом кое-какие ограничения существуют: нельзя прописывать "микронов" - тех, кому 16 не исполнилось, - и арестантов в возрасте, начиная лет с тридцати, тех, кто сильно пострадал, кто в камеру сильно избитым пришел, тоже. Как, разумеется, тех, у кого не первая ходка.

И как прописывают?
- Заставляют загадки разные отгадывать. С нар нырять, головой о стену с разбега биться и так далее - все это "приколами" называется. Приколов таких несколько сотен, всех не упомнишь, да и всякое поколение арестантов что-нибудь свое к известному добавляет... Бросают, например, тебе веник: "Сыграй на балалайке". Ты должен бросить его обратно: "Настрой струны". Подводят к батарее: "Сыграй на гармошке". Отвечаешь: "Раздвинь меха". Устраивают "свадьбу": "Что будешь пить: вино, водку, шампанское?" Отвечаешь: "Вино". Нальют тебе кружку воды - пей. Спросят опять тоже самое. Отвечаешь: "Водку". Опять нальют полную кружку - пей. И так будут наливать, а ты пить, пока не скажешь "тамаде": "То же, что и ты". И прочая чушь. Тут не столько твоя сообразительность проверяется, сколько знания. Знаешь приколы - свой. Но это, конечно, мелочи. Могут и посерьезнее испытание устроить: завяжут глаза, посадят на верхнюю нару, привяжут к ней за мошонку: "Прыгай". Не прыгнешь, струсишь - сам себе приговор подпишешь. Прыгнешь - окажется, ничего страшного, привязали-то тебя ниткой, которая тут же и оборвалась, хотя ты этого не видел, а от страха подумал, что веревкой. Или: "Кем хочешь стать - летчиком или танкистом? - Летчиком. - Прыгай вниз головой." Ты прыгаешь, а тебя ловят. Должны, по крайней мере, поймать, потому что если ты разобьешься, с виноватых за это спросят. Или, на лагерном жаргоне, им это "предъявят".

Есть у прописки и еще один смысл. Любого первоходочника первое знакомство с тюрьмой попросту убить может, с ума свести - так оно тяжело. В первые часы неволи человек находится в шоке. И прописка отвлекает его от этого состояния, заставляет активно включаться в новую жизнь. Ну, а камера лучше узнает, что ты за человек: гнилой - не гнилой, слабый духом - сильный (“духовитый”), веселый - мрачный, эгоист или готов пострадать, когда придется, за общество и т.д. Но в общем-то прописка правильными понятиями не одобряется, потому что игра там сплошь и рядом в издевательство переходит. В "опущенные" (о них мы еще будем говорить) чаще всего в СИЗО попадают, а не на зонах.

Сейчас вообще прописку новичкам реже устраивают, чем раньше. Особенно в нормальной камере.
- Что такое "нормальная камера"?
- Та, в которой царит не власть кулака, а тюремный закон. Этот закон очень суров, но он справедлив. В той части, которая касается встречи новых арестантов, он гласит: тюрьма - это твой дом. Пришел человек - прежде всего поздоровайся с ним. Не приставай к нему с вопросами: за что сел, как было дело?.. Расскажи о порядках тюрьмы и камеры, дай ему место, предупреди о том, чего нельзя делать. Братва - то есть обитатели камеры - должна новому человеку обо всем рассказать, все показать, а уж после этого спрашивать за нарушения тюремного закона, если он такие нарушения допустит. Человек, только что пришедший с воли, согласно тюремному закону (который еще называют "правильными понятиями", "правильной жизнью"), чист. На воле он мог быть кем угодно и творить что угодно, а здесь он начинает новую жизнь. Он - младенец, и спроса с него нет. Это правило "номер раз" - нельзя спрашивать с человека за нарушение нормы, о которой он не знает. И мой тебе совет: если попадешь туда, начинай новую жизнь немедленно. Считай, что если суждено тебе когда-нибудь выйти на волю, то это будет подарком судьбы. Но основная твоя жизнь теперь будет проходить в тюрьме. И то, как она пойдет дальше, на 90% зависит от твоих первых шагов.

А какие еще в нормальной камере порядки?
- В тюрьме между собой арестанты чаще не “камера” говорят, а - “хата”. Стукнут соседи в прогулочном дворике в стенку: “Эй, мужики, что за хата?... А раньше в какой хате сидел, кого знаешь?” То есть даже вот это убогое жизненное пространство воспринимается как дом, обживается. Пусть ты и в одиночке сидишь, через несколько дней ты ее уже обжил, знаешь, где что, и все пространство как бы одухотворяется. С допроса или с вызова заходишь в камеру, и появляется чувство родного угла.
Так что по-тюремному нормальная хата будет звучать так: правильная хата. И порядки в правильной хате в основном те же, что и у правильных людей на воле. Пришел с дальняка, то есть из туалета - руки помой. Садишься за стол - сними лепень (пиджак). Когда кто-нибудь ест, нельзя пользоваться парашей. Когда все музыку слушают или передачу какую-нибудь - тоже. Свистеть нельзя - срок насвистишь. Нельзя сор из избы выносить, то есть без особой нужды рассказывать другим камерам о том, что в вашей хате происходит.

Не должен ты ничего и никому. Ничего у тебя нельзя отнимать - особенно это пайки "от хозяина" касается. И даже просить у тебя что-то считается непорядочным.
Еще один момент - уборка камеры. В тюрьме такого порядка, как в армии - салаги пол драят, а деды балдеют - нет. Убираться в камере должны все по очереди, абсолютно все. Мне рассказывал бывший сокамерник знаменитого вора Васи Бриллианта, что тот убирал камеру, мыл парашу наравне со всеми. И когда ему кто-то задал вопрос по этому поводу, он объяснил, что по тюремному закону позорным считается делать что-то за другого, прислуживать другому, а за собой человек сам должен убирать. "Вот, если бы я мог летать, - сказал Вася Бриллиант, - тогда бы другое дело. А раз я хожу по полу, почему же мне его не подмести?” Заставить тебя в качестве наказания убирать камеру вне очереди тоже никто права не имеет. Такое право есть у тюремщиков, а вы - братва, то есть братья друг другу.

Если все-таки попадешь в неправильную камеру, где тебе ничего не объяснят, и увидишь человека, который лежит под нарами или у параши, с которым никто не разговаривает, - не подходи к нему. Вообще в первое время присматривайся к тому, что вокруг происходит. Присматривайся, помалкивай, делай то же, что и все. И так же, как все. Пусть это даже покажется тебе ненормальным или смешным.

Что касается спорных вопросов, решать их надо мирным путем. Никаких драк, оскорблений среди братвы быть не должно - этого тоже правильные понятия требуют. В крайнем случае для решения спорных вопросов есть выход на другие камеры. Спросите у них, что можно, а чего нельзя.

Как мы их спросим?
- В тюрьмах люди проявляют изобретательность фантастическую. Огонь добыть трением или от лампочки, ботинком решетку перепилить, чифир сварить в газете, записку на соседнюю улицу бросить - все это там умеют. Из ничего сделают все, было бы время. Связь между камерами есть в любой тюрьме, но организуется она не везде одним и тем же способом. Самое простое, когда контролер от двери подальше отошел, просто крикнуть через решетку (“с решки”): хата такая-то... Правда, в следственном изоляторе межкамерная связь - одно из серьезнейших нарушений режима содержания...

Можно и так: откачиваешь веником или тряпкой воду в унитазе: канализационная труба - что телефон. Через нее же при известной сноровке можно и передавать все, что угодно: чай, сигареты, записки. Можно взять кружку, приложить ее к трубе отопления и прокричать в нее все, что тебе надо - в других камерах через ту же кружку услышат и примут к сведению, либо дальше передадут. Можно "коня" запустить: делаешь удочку из газетной трубки и нитки, привязываешь к ней записку с адресом и опускаешь за решетку - ниже поймают. Можно просто перестукиваться. Берутся тридцать букв русского алфавита, без мягкого и твердого знаков и "ё". Помещаешь их по вертикали в "клетку" - пять клеточек в высоту, шесть в ширину. Буквы в этой клетке нумеруются: от 1 к 5 вниз и от 1 к 6 вправо. В этой азбуке "а" будет передаваться так: один удар - пауза - один удар; "к" - два удара - пауза - пять ударов и т.д. Если вы с собеседником знаете азбуку Морзе - вообще никаких проблем. Описывать все возможные способы бессмысленно.
Вот так и спросите у авторитетных людей, кто прав, кто неправ.

Скажи, а если я сам выдам себя за "авторитета"? Ты мне сейчас все подробно расскажешь, я хорошо запомню, да и по “фене ботать” научусь...
- Лучше и не пытайся, это тоже самое, что выучиться "на Штирлица". Может, и не сразу, но такая попытка обязательно кончится плохо. Тюрьма обостряет интуицию, люди там всегда чувствуют, когда ты врешь, - это во-первых. Во-вторых, притворяться легко на воле, потому что там ты притворяешься час, два, ну, день. А в тюрьме ты на виду круглые сутки. Самый гениальный актер не может жить на сцене постоянно. Ему отдых нужен, не то будет делать ошибку за ошибкой. В-третьих, знать феню мало, чтобы найти общий язык с опытными арестантами. Тут ведь важны и жесты, и намеки, и определенные привычки, и манера держаться. И то, что в "Джентельменах удачи" показали - это, конечно, фантастика даже в своей основе. Не может двойник вора себя за него выдать, если сам не сидел. Его расколет первый же арестант с лагерным опытом.

Скорее наоборот, лучше бы уж зеков в кино играли сами зеки. Один из наших лучших кинорежиссеров, Алексей Герман, это понимает. В его фильме “Проверка на дорогах” военнопленных играли настоящие зеки. А охрану военнопленных сыграли тоже профессионалы - наши, родные тюремщики. К слову сказать, зеки там снимались добровольно, с благословения лагерных авторитетов.

Кстати, о "Джентельменах". Это правда, что татуировка - паспорт зека? Насильно их делают?
- До последнего времени так и было. По числу куполов церкви, выколотой на груди, можно сосчитать число "ходок" (раньше было - число отсиженных лет). Если кот в сапогах изображен, значит хозяин татуировки - карманник, если кружок с точкой внутри на предплечье или над верхней губой - опущенный и т.д. И за татуировки, не соответствующие действительности, наказывали. И насильно клеймили тех же опущенных. Но все это раньше. Сейчас профессионалы татуировок не делают вообще - зачем им дополнительные особые приметы? И петухов тоже не клеймят - их и так за версту видно. Так что татуировка - обычно дело добровольное. В отличие от нашей паспортной системы.

3 Декабрь 2016

Комментариии "бывалого"

Человек, только что пришедший с воли, согласно тюремному закону (который еще называют "правильными понятиями", "правильной жизнью"), чист. На воле он мог быть кем угодно и творить что угодно, а здесь он начинает новую жизнь. Он - младенец, и спроса с него нет. Это правило "номер раз" - нельзя спрашивать с человека за нарушение нормы, о которой он не знает.
И мой тебе совет: если попадешь туда, начинай новую жизнь немедленно. Считай, что если суждено тебе когда-нибудь выйти на волю, то это будет подарком судьбы. Но основная твоя жизнь теперь будет проходить в тюрьме. И то, как она пойдет дальше, на 90% зависит от твоих первых шагов.

К человек, который на воле совершал "непорядочные" поступки, в тюрьме будет соответствующее его поступкам отношение. Так что, "начать новую жизнь" в полном смысле слова не получится. За каждый поступок будет "спрос", даже если человек не знал о том, что это "косяк". Например, изнасилование, обращение за помощью в милицию и т.п.

Когда кто-нибудь ест, нельзя пользоваться парашей. Когда все музыку слушают или передачу какую-нибудь - тоже.

Все зависит от размеров камеры и контингента в ней. В "тройнике" это правило действительно есть, а в "хате" на 90 человек - это не обязательно. А про музыку и тв - бред.

В том, чтобы попросить нет ничего "непорядочного". По идее, должны сами дать необходимое. Если, про что-то забыли, то за этим можно обратится. Самое главное правило, которое надо знать, - НЕ МЕШАЙ НИКОМУ ЖИТЬ И НЕ ПРИНОСИ ВРЕДА.

3 Декабрь 2016

Первоходы

Попадая в неволю, нужно сразу усвоить одно - среди арестантов нет начальников. Как вы сами себя поставите, так и будете жить. Еще один постулат - в замкнутых сообществах (группа детского сада, класс школы, товарищи во дворе, трудовой коллектив, сокамерники или соседи по бараку) нет равенства. Где собираются больше двух, сразу же происходит разделение по мастям или кастам.

Порядок – прежде всего!

До того как попасть в тюрьму, я был совершенно не криминальным человеком. Так получилось, что даже знакомых с судимостями не имел. Занимался себе спортом, работал на довольно престижной по тем временам должности. И вот однажды, грубо получив с подонка долг, попал в следственный изолятор.

В те времена все было и проще, и сложней. Это я к тому, что впервые арестованных не сажали с рецидивистами. В неволе мы сами устанавливали свои порядки.
Как сейчас помню, привезли нас в «Кресты» в пятницу днем, кинули в подвальный «собачник» - это камера такая, карантин. До понедельника никаких движений не предвиделось - нам так сотрудник СИЗО сказал. Еще он объяснил, что сегодня мы на довольствии не стоим. В КПЗ (тогда ИВС не существовало) кормили раз в сутки. Есть хотелось сильно, тем более что мы все были молодыми и крепкими парнями. Бандит с Казани и я сразу подружились. Пять неспортивного вида парней нас опасались, хотя мы никого не трогали и ни на кого не наезжали. Само собой получилось, что парни всем скопом залезли на верхний настил. Мы с казанским расположились внизу. Поговорили часа три, стало скучно. Вежливо попросили «ботаников» рассказать нам анекдот. Те долго несли всякую чушь. Смеялись мы не от тонкого юмора, а от их потуг. Потом мы так же вежливо, без наездов, попросили молодых людей показать нам театр. Двое юношей вылезли к двери под лампочку и изображали по нашему заказу всяких зверей: орлов, ужей, скунсов, гнид. Заметьте, мы никого пальцем не тронули, но сразу заняли доминирующее положение, а слабые духом охотно подчинились.

В понедельник нас дернули на медосмотр и на дактилоскопирование. Было заметно, что наши соседи заметно тормозят. Они озирались и не могли без запинки назвать свои данные и статьи. Сотрудники не видели в них коренных тюрьмы обитателей и грубо с ними обращались. Мы с казанским, наоборот, сразу стали шутить с вертухаями, да и цирики, глядя на нас, потешались.

Жалко было расставаться с казанским братаном, но после выдачи постельного белья нас распределили по разным камерам.
Скажу честно, я немного нервничал. Вспоминались фильмы с татуированными суровыми мужчинами. Но вот открылась дверь, и я вошел в небольшое полутемное помещение. С двух сторон трехъярусные нары на шесть спальных мест и на пятнадцать арестантов. Все они внешне были совсем не страшными. Скорее наоборот, бледные до синевы из-за отсутствия солнца и худые от плохого питания. Самому старшему - лет двадцать пять.

Поздоровался, присел на нижний ярус, матрас бросил у входа. Посыпались традиционные вопросы: по какой статье сижу, откуда сам, как там на воле? В общем, познакомились.

Все были ранее не судимы. Сидели они, в общем, за ерунду - пьяные убийства и неудачные разбои. Попробовали мне впарить, что новенький до прихода другого новичка моет за всех посуду и полы. Я предложил другое правило, чтобы «старички» этим занимались, как уже освоившие все хитрости помойного ремесла.

Наглее всех держался высокий Коля. Он долго просидел под следствием и побывал не в одной камере. Понятий, даже человеческих, парни не соблюдали. Каждый творил, что хотел. Например, все спят, а двое в это время громко разговаривают. Или едят чужую передачу, если ее владелец слаб морально и физически.
Через три дня Колю перевели в другую «хату». К тому времени я достаточно обжился, да еще показал народу часть своего бойцовского арсенала. Получилось все случайно. Разговорились о резкости удара. Я попросил подержать за верхние уголки газетный листок и, чуть разогревшись, пробил по средине кулаком. Листок не шелохнулся, но немного порвался в точке удара. Для опытного боксера это не сложно. Естественно, в камере никто подобного не повторил.

Честно скажу, в те времена я совсем ничего не знал об уголовных понятиях, но случайно именно их установил. Хотя чего здесь случайного - правила хорошего тона везде одинаковы. Предложил соседям вести себя прилично, не орать, не мешать остальным, делиться передачами поровну, убираться каждый день. Все согласились. Только одному грузину это не понравилось. Вернее, не понравилось то, что не он будет главным. Пришлось слегка дать ему по требухе, чтобы не выступал.

3 Декабрь 2016

Гуляй, братва!»

Стали мы жить, как белые люди. Кого-то дергали на суд или переводили в другую камеру. К нам тоже поступали новички. Причем неважно - с воли они приходили или уже успели посидеть в СИЗО, все слегка боялись. Только некоторые это скрывали за наглостью и вели себя странно. Вплоть до того, что изображали из себя жутких засиженных авторитетов.

Лишь тогда я понял, почему только что севшие делают татуировки и перенимают обычаи тюрьмы. Это просто мимикрия, чтобы их приняли за своего, не унизили и не побили.
Взять хотя бы такой случай. В камере тихо, кто-то спит, кто-то читает. Вдруг открывается дверь и к нам входит нечто. За матрасом его не видно, но оно громко рявкает: «Привет братве, достойной уважения! Бля буду я, в натуре, ага».

Матрас падает на пол, проснувшиеся и отложившие книги разглядывают нового обитателя «хаты». Большая лысая голова вся в свежих порезах от лезвия. Прохладно, но он в майке. Все руки, плечи и шея в наколках - страшных портачках, нанесенных тупой иглой.
Нас очень заинтересовало такое явление. «Пассажир», весь подергиваясь и дирижируя себе руками как паралитик-сурдопереводчик, продолжил концерт. Поочередно подмигивая нам двумя глазами, поощрительно похлопывая каждого по плечу, он заорал: «Чо, в натуре, грустные такие - в тюрьме все наше - ход "черный"! Гуляй, братва!»
Никто не ответил на его тираду. Вошедший чуть стушевался, забегал по центральному проходу (пять шагов в обе стороны) и задорно предложил: «Ну, чо, бродяги, чифирнем по-арестантски». Я понял, что можно развлечься, сделал наивную морду и пояснил: «Мы, мил человек, первоходы. Чифирить не умеем. Вон чай (запрещенный в то время и купленный у баландера за хорошую куртку), ты завари себе, а мы, обезьянки, посмотрим».

Розеток в то время в камере не было. Пассажир решительно оторвал кусок одеяла, намазал алюминиевую кружку мылом (чтобы сажа не налипала), повесил ее над унитазом и поджег «факел». Вскипятил воды, щедро сыпанул чая, запарил. Сидит, давится в одно жало. Видно, что не привык к густому напитку. Кривится, тошнит его сильно, но он крепится - ведь чифир все рецидивисты пьют.

Я спросил его: «Скажи нам, о мудрейший, а зачем чифир хлебают? Мы слышали, что от него кончают?» Чифирист согнулся и закаркал (этот звук у них смехом зовется): «В натуре, земеля, кто тебе такую лажу пронес? Просто чифирок кровь гоняет, бодрит. Я как его не попью - дураком себя чувствую». - «Видно, давно ты не пил, - заметил я. - Может, просто тебе надо отжаться от пола, чтобы кровь погонять?»

Новичок не понял подначки и начал рассказывать нам про тюремные обычаи, арестантское братство, общее движение. Он нес бред с самым умным видом. Оказалось, что сидит он всего два месяца. Но до нас попал в «хату», где все играют в тюрьму. Нам он даже понравился. Мы его постоянно тормошили и просили поведать о том, как сходить в туалет или подойти к двери, как обратиться к сотруднику и друг к другу.

Мудрый сосед снисходительно просвещал нас, неопытных. Через несколько дней цирк надоел, и мы его выгнали без беспредела. Сыграли в карты на желание и он его выполнил. Милая женщина-сержант открыла дверь и пригласила нас на прогулку. Наш уголовный гуру дико заорал: «Начальница, дверь открой пошире, пальцы не пролазят!» Потом он порвал на себе майку, обнажив наколки, растопырил ладони и с песней «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил» направился к двери. Сотрудница такого страха никогда не видела. Она забыла захлопнуть «калитку» и ломанулась по коридору за подмогой. После разборок с вертухаями татуированного гражданина от нас убрали - он сам об этом попросил.

На следующий день на его место закинули мелкого азера. То, что он сел за наркотики, было видно издалека. Новичок никого не боялся, потому что плохо соображал. Он с порога спросил, есть ли у нас таблетки. Доктора на обходе давали анальгин, цитрамон и прочие дешевые медикаменты. Мы их брали про запас и скопили изрядное количество. Некоторые «колеса» не подлежали идентификации по причине отсутствия упаковки.

Думая, что человеку плохо, мы протянули новичку мешок-аптечку. Он обрадовался. Налил в кружку воды и закинул в себя все таблетки до одной! Даже поводил по дну мешка мокрым пальцем и втер пыль в десны, как это делают в кино с кокаином. Знакомиться он ни с кем не пожелал. Расстелил матрас прямо у двери (свободных шконок не было), накрылся одеялом и начал тащиться - состроил блаженное лицо, закатил глаза и принялся мастурбировать.

Нас шокировало прилюдное овладение самим собой. Но на внешние раздражители в виде окриков и пинков новый сосед не реагировал. Мы с тоской вспоминали татуированного «клоуна». Делать нечего, крикнули вертухая и продемонстрировали ему онаниста. Прапорщик все понял и позвал санитаров из осужденных. Они унесли болезного в неизвестном направлении. Операм очень не понравилось то, что из нашей камеры «ставят на лыжи» сидельцев. Как зачинщика в виде наказания удалили меня. Обещали даже кинуть в «пресс-хату». Готовясь дорого продать свою жизнь и честь, я вслед за корпусным поднялся на четвертый этаж.

Оказалось, «пресс» бывает разный. В те времена существовала статья, предусматривающая уголовное наказание за нарушение паспортного режима. Граждан без паспорта или прописки сажали в тюрьму. На зиму бомжи сами рвались за решетку. Именно к таким, самым запущенным бомжам, меня и кинули.
Пройти вперед я не решился: на полу было по щиколотку мусора - обрывки газет, хлебные крошки и прочее. Сбоку смердел забитый и переполненный унитаз. Сортирную вонь дополняли аборигены теплотрассы. Они валялись на полу и на шконках, все в чирьях, с распухшими суставами и покрытые вшами. Я никогда не видел, чтобы вши образовывали сложные рисунки. Меня никто не приветствовал - только сбоку раздалось радостное восклицание.

У стены стоял молодой накачанный парень в белой футболке. Он рассказал, что со вчерашнего дня здесь, но даже присесть не может. Парень слышал, что «ломиться» из камеры нельзя - это «косяк». Я придерживался другого мнения. Камера камере рознь. Здесь мне сидеть не по масти.

Постучал в дверь ногами, подозвал дежурного, показал условия содержания и по секрету сказал, что если нас с накачанным срочно не переведут, мы покалечим несколько бичей. Приперся опер, заглянул в «хату», смерил нас со спортсменом взглядом и скомандовал: «На выход с вещами». В коридоре я первый раз за час вздохнул полной грудью.
О вреде развитой мускулатуры

С новым знакомым нас кинули в камеру, где сидел только что заехавший туда «пассажир». Странно, но в «Крестах» никого из зеков не оставляют в одиночестве, чтобы не повесились.

«Пассажир» мне сразу не понравился. Сам паренек был из небольшого поселка, но строил из себя крутого мафиози и знатока тюрьмы. Я вежливо попросил его не вонять своей трубкой и махрой. Он сдулся и курил у двери в щелочку. Скоро к нам перевели еще одного соседа. Как потом выяснилось, в день совершеннолетия его подняли с «малолетки» (их тогда тоже содержали в «Крестах»). Пацан из коридора сразу же оценил меня и накачанного спортсмема. Он бросил матрас и сумку, оттолкнул вертухая и с криком «Убивают!» бросился бежать. Странно, подумали мы, и вопросительно уставились на дверь.

Все разъяснилось позже. До нас в этой «хате» сидели беспредельные бандиты. Они ломали народ, чем вовсю пользовались опера. По тюрьме пошла об этой «хате» нехорошая молва. Вот бывший «малолетка» и принял нас за «прессовиков». Сотрудники долго внушали ему, что в камере сидят хорошие дяди. Мы это тоже подтвердили. Юнец вроде поверил, но долго нас боялся. Чуть позже к нам кинули еще одного. Он был только что с воли. Парню исполнилось всего восемнадцать. Этот «новосел» встал у двери и с ужасом смотрел на меня и атлета. Пришлось внести предложение о том, чтобы постоянно ходить в рубашках с длинными рукавами и не светить мышцами. Предложение насчет паранджи на морду не прошло.

Каратист-сутенер вошел к нам спокойно. Он давно сидел в «Крестах» и знал все здешние порядки. Моряк тоже не тормозил, как и «кидала»-грузин. Начали мы жить спокойно, соблюдая правила социалистического общежития и не мешая друг другу.
Раз сплю себе тихо и мирно, даже шконку простыней занавесил. «Малолетка» вдруг затормозил - выдернул из рамы гвоздик и стал его вбивать в стену эмалированной кружкой. Атлет на него наехал. Тут открылась дверь. Я высунулся из-за занавеса и вызверился на придурков, поднявших шум. К нам как раз вошел солидный мужчина (как потом выяснилось, ранее не судимый лидер известной ОПГ). Как он после признался, опера в отделе обещали ему в тюрьме «пресс-хату». Когда он увидел меня и атлета, то подумал, что вот оно, началось. Две ночи он не спал, а лишь делал вид, что спит, - опасаясь, что мы на него сонного нападем.

У каждого были свои задвиги. И это несмотря на то, что мы встречали новичков нормально, даже сумасшедших.

3 Декабрь 2016

Тройной душегуб

Только обжились мы в камере, как снова открывается дверь и на входе замаячил очередной «пассажир». Говорить, что у нас нет спальных мест, было бесполезно. Сотрудники как аргумент обычно рассказывали нам про «хату», где на таких же девяти квадратных метрах обитали восемнадцать рыл.

К нам втолкнули сильно запущенного средних лет человека. Мы первые поздоровались с ним, пригласили пройти. Он не ответил - сел на шконку и поведал, что к нему недавно теща приходила (по обвинительному заключению, он по пьяни застрелил из охотничего ружья тещу, жену и соседку). Ему эта теща покойная, типа, про нас всех поведала. Дальше убивец рассказал, какие срока мы получим. В общем, каждый из нас получил как минимум пятнадцать лет или высшую меру - расстрел.

Мы были людьми не суеверными, но настроение он нам испортил. Дали ему бутерброд с колбасой и положили спать. Тогда под шконой спать было не впадлу - летом так вообще самое козырное место, где не так жарко. Мы тоже улеглись. Только тройной убийца шепотом все с тещей спорил. Под его бормотание я задремал, соседи тоже. Новичок увидел под шконкой спрятанную заточку для резанья хлеба. По ходу дела он совсем разругался с покойной мамой жены и решил с ней разделаться. Убивец взял самодельный нож и полез резать лидера ОПГ, приняв его за тещу. Хорошо, что я проснулся и долбанул психа ногой. Лидер ОПГ вскочил. Тут на него снова бросился убийца. Только против мастера спорта по боксу в тяжелом весе заточки мало. Мы не стали бить придурка, а просто позвали вертухая и попросили поместить больного в стационар. Пришел опер, заявил, что «мокрушник» косит под дурика. чтобы «вышки» избежать, и велел перевести его в другую камеру.

Чуть погодя корпусной открыл «кормушку» и поведал нам о том, что наш «охотник» попал в «хату», где сидели рецидивисты, и прямо с порога стал лупить их по мордасам. Авторитеты поначалу опешили - подумали, что это спецназ в гражданке заявился или власть сменилась и воров уничтожают. Потом разобрались и сами отдуплили психа, да так, что его потом в больницу положили.

Надо быть самим собой

К нам снова кинули азера, на этот раз здорового. Видя, что мы мирные люди, он уселся и принялся врать. Часа два он вообще не закрывал рот, рассказывая, что владеет всеми языками, знает всех правителей, зарабатывает миллиарды, метко стреляет и пользуется успехом у сногсшибательных блондинок (хотя, по мне, так ему только обезьян оплодотворять, и то насильно).

Сначала нас развлекала его болтовня. После я вежливо попросил его помолчать или почитать газету, но он продолжал говорить. Тогда я попросил его читать газету не вслух. Новичок принялся на меня орать и оскорблять, за что получил по морде. Добавить я не успел - разняли соседи. Потерпевший забился под шконку и оттуда сверлил меня ненавидящим взглядом. Спокойно ему объяснил, что если скажу, то никто уже не станет вмешиваться. Или пусть он перестанет зыркать, или нам нужно разобраться один на один.
Драться он не решился и заявил, что его преследуют по национальному признаку. Наш грузин заметил, что просто вести себя нужно нормально. Через пару дней у меня состоялся суд, и я вышел на свободу.

Эта недолгая посадка меня многому научила. Достаточно сказать, что когда я сел в следующий раз в провинции, в карантин СИЗО заехал, возвращаясь с суда, «смотрящий» за тюрьмой. У него даже мысли не возникло попросить меня уступить ему угловую (положенную блатному по рангу) шконку, на которой расположился я. Мы со «смотрящим» сразу же увидели друг в друге ровню - людей, умеющих себя вести в неволе, хотя у него засижено было двадцать лет, а у меня на тот момент - всего несколько месяцев в СИЗО.
Я уже говорил вначале: как себя поставишь, так и будешь жить.

Федор Крестовый
По материалам газеты
"За решеткой" (№2 2011 г.)

3 Декабрь 2016

Итак, вы попали в изолятор временного содержания, в качестве осужденного или арестованного. Пятнадцать правил, которые помогут избежать неприятностей в СИЗ. Записано со слов человека, побывавшего в «местах не столь отдаленных». Правила не прописаны в официальных документах, но обязательны для всех, независимо от преступления и социального положения до ареста.
1. Войдя в камеру, обычно это «карантин», где подозреваемый или осужденный должен находиться не менее пятнадцати дней, вновь прибывший должен сказать «салам общий» или «саламалейкум». Еще лет пятнадцать назад, по словам бывалых ходоков, здоровались на русском языке, сейчас приветствуют таким образом. Так можно поздороваться с сидельцами в любой другой камере.

2. После к новичку подходит «смотрящий за хатой». Это человек, следящий за порядком и соблюдением правил воровского мира в камере. Он показывает место на «шконке» (железной двуярусной кровати), где будет спать новичок. Обычно все или почти все спальные места в камере заняты. В некоторых камерах могут спать в две смены.

3. У человека спрашивают, был ли он когда-либо свидетелем, или потерпевшим по уголовным делам. Если да, то начинаются вопросы, потому что по законам преступного мира, это считается «западло» - пятном на биографии. Далее сам осужденный или арестованный должен сказать, по какой статье он привлечен или осужден. Если это изнасилование, или еще хуже - изнасилование малолетних, к нему будут определенные вопросы. Бытует мнение, что подозреваемых по этим статьям насилуют в камерах, но на самом деле я не встречал насильников несовершеннолетних. Обычно подозреваемые или осужденные по этим статьям говорили, что не виноваты, что их подставили, использовали девушек легкого поведения для того, чтобы заставить из заплатить. Доказать обратное трудно, а раз нельзя доказать, что человек – насильник, пока он не признается сам, то его не трогают. Недоверие к судебной системе и полицейским играет свою роль, люди считают, что кого-то вполне могли подставить, сфабриковать дело, поэтому не торопятся делать выводы.

4. После собираются все бодрствующие сидельцы «хаты», заваривают чефир или крепкий чай – крепак. Все садятся за низкий столик, который обычно стоит посередине хаты или у окна, и начинают неспешно беседовать. Выяснив, что вновь прибывший – нормальный человек, ничем ранее не скомпрометировавший себя, ему объясняют, как надо жить и вести себя в тюрьме.

5. В углу у двери находится туалет, его называют «север» - обычно это просто дырка в полу, огороженная самодельными занавесками. Заключенному объясняют, что ходить туда, когда другие принимают пищу, нельзя. Нельзя разговаривать, когда ты находишься там.

6. Нельзя здороваться за руку с неизвестными тебе лицами, так как они могут оказаться «обиженными» (пассивными гомосексуалистами) или «вязанными»(заключенные, сотрудничающие с администрацией учреждения) и «баландерами» (осужденными занимающимися хозяйственной обслугой). Кроме того, можно не здороваться за руку с «ментами» - полицейскими, но это на усмотрение самого зэка.

7. Еду, переданную родными и близкими в передачах, обычно стараются делить со всеми. Особенно в карантине, где все, кроме смотрящего, обычно «первоходы» (осужденные впервые). То, что считает нужным, зэк выкладывает на общий стол, и приглашает всех в хате. Не обязательно все продукты выкладывать сразу, можно полученные передачи разделить на несколько приемов пищи. Есть в одиночестве считается плохим тоном, осуждается другими заключенными.

8. В душ водят обычно раз в неделю. Там не принято снимать нижнее белье, моются в нем. Формально это делают, чтобы не прикоснутся половыми органами к другому человеку и не допустить прикосновения к себе.

9. Драться в тюрьме нельзя, особенно бить кого-то ногами. Ногами бьют только «обиженных», за каждый нанесенный удар или оскорбление в этом мире придется ответить. Тоже касается слов, нельзя нецензурно выражаться ни в чей адрес, если ты не сможешь это обосновать. За каждое опрометчиво сказанное слово придется отвечать перед «сходняком» – собранием заключенных в камере по особому поводу. Во многих фильмах показывают, как арестованный дерется с сокамерниками, на самом деле такое случается очень редко и за это жестоко наказывают. По закону преступного мира, если тебя ударили, ты не должен драться, нужно собрать сходняк и на нем разобрать поведение драчуна. Скорее всего, ему сломают челюсть или он получит несколько сильных ударов по лицу. Это называется «подходить», говорят, «я подходил к тому-то», значит, исполнял наказание.

10. В тюрьме нельзя никому доверять, даже когда кажется, что рядом друг, вполне может оказаться, что человек – стукач, который работает на администрацию или «блатных» - представителей преступного мира. В любом случае, надо взвешивать каждое слово и стараться без дела не говорить. Нельзя обещать и не сделать. Если ты кому-то обещал достать книгу или отдать колбасу, то будь добр, сделай. Если не сдержал слово, вполне может, что тебя вызовут на сходняк и и потребуют ответить, почему ты нарушил обещание.

11. Нельзя без спроса брать чужие вещи, например, кружку или ложку и тем более еду или сигарету. Могут посчитать, что ты украл и в таком случае объявить тебя крысой или мышью. Бывали случаи, когда человек попадался на краже одной сигаретки, на «сходняке» его объявляли «крысой» или «мышью» - ворующим у своих, после чего его жестоко избивали и переводили в другую камеру, предназначенную для крыс или мышей.

12. Курить в СИЗО можно везде, дымят тут все без исключения. Получив блок сигарет в передаче, ты можешь отдать одну пачку или все десять на «общее». В случае, если считаешь нужным, можешь ничего не отдавать. Но если спрашивают сигарету, не принято отказывать.

13. Зэку объясняют, как вести себя при сдаче анализов. В первые дни он сдает кровь, мочу, кал, проходит рентген. Палочка для анализа кала обычно не используется по назначению. Зэк обмазывает ее о грязный пол или стену и отдает медсестре. То есть анализ проходит чисто формально.

14. В тюрьме лучше не делать татуировок, потому что можно заразиться гепатитом или СПИДом. Если у тебя уже есть гламурная татуировка необычного или игривого содержания, не нужно ее кому-то показывать.

15. В целом, основной принцип поведения в тюрьме прост: уважай чужую территорию, достоинство, не оскорбляй и не унижай другого человека, делись, чем можешь. Не прикасайся к плохим людям. Зэки любят говорить «не верь, не бойся, не проси». У многих них на теле вытатуированы эти слова. На самом деле зэки просят, боятся и верят. Поэтому довольно часто попадают в неприятные ситуации.

3 Декабрь 2016

Карантин. Медосмотр. И снова о стукачах

Первой камерой, в которой человек оказывается, попав в СИЗО, является так называемый карантин. Свое название он получил из медицинской терминологии и в этом плане предназначен для профилактики инфекционных заболеваний - если вдруг со свободы имеется какая-то инфекция, то она себя проявит локально, среди ограниченного количества людей в первую неделю-две, не распространившись по всей тюрьме.

Так что всех обычно в первый день осматривает врач (фельдшер) - в том числе описываются все татуировки и особые приметы - шрамы, большие родимые пятна, уродства. Если вас били, пытали - неплохо во время этого визита об этом сказать, продемонстрировать синяки, ссадины, пожаловаться на боли. Должны и могут все запротоколировать. На этом надо настоять. Ведомства ведь это уже несколько разные. КПЗ относится к МВД, а СИЗО - в России к Минюсту, на Украине - к некоему Департаменту Исполнения Наказаний, которые (КПЗ и следствие с одной стороны и система исполнения наказаний с другой) согласно рекомендациям ЕС и были разделены как раз с целью создания больших возможностей для соблюдения прав человека. Так что, если не было особого указания, ваши все жалобы действительно будут зафиксированы. Мало ли что там у вас - может внутреннее кровотечение, и вы ласты склеите на следующий день - кому охота отвечать. Потом ведь ничего не докажешь и крайней окажется тюрьма и ее начальник, где человека якобы и убили. Поэтому, если что-то подобное имело место, это наилучший момент чтобы об этом заявить.

Можно конечно что-то и агравировать (т.е. усилить жалобы, посимулировать маленько). Учитывая толстокожесть местного медицинского персонала, ваша симуляция скомпенсируется их этой самой толстокожестью и где-то выйдете на реальную картину. Также, если вы вдруг позже опомнитесь и решите в суде заявить, что показания с вас выбиты, то без наличия такой записи в вашей медицинской карточке такое ваше заявление практически шансов на успех иметь не будет.

Но а если уж действительно чувствуете, что в организме что-то не так - кричите (не говорите, а именно кричите) об этом сразу. Получить медпомощь в тюрьме дело достаточно проблематичное, а если вопрос стоит, скажем, об операции и выезде в городскую больницу - то это вообще событие из ряда вон выходящее. Если же у вас внутреннее кровотечение (надрыв печени, селезенки, гематома и т.п.), то ждать некогда - поэтому их лучше попугать. Смерти в тюрьме они боятся, как черт ладана - это статистика, которая влияет на статус страны в мире, указывающая на уровень демократии и состояние прав человека - погоны могут полететь в момент.

За время пребывания в карантине делают несколько медицинских анализов - в России мне сделали RW (сифилис), ВИЧ-инфекцию, флюорографию (туберкулез). На Украине ВИЧ, как я слышал, не делают. В Калининградской тюрьме, в отличии от многих других, к вопросу карантина подходят серьезно - не меньше 10 дней и не раньше, чем будут готовы анализы. Но там, правда, в городе и, соответственно, в тюрьме, ВИЧ инфицированных немеряно - такой себе город-рекордсмен, так что приходится ребятам быть начеку.

В первый день банька (душ, конечно - баней это только зовется). Могут даже кусок мыла дать - своего у людей в это время, как правило, ничего еще нет, родные еще не успели оклематься и передать все необходимое). Затем фотографироваться в личное дело. Отпечатки пальцев по всем правилам

3 Декабрь 2016

Карантин предусматривает также и знакомство администрации со своим новым клиентом. В карантине почти наверняка имеется стукачок, чтобы послушать о чем говорят новоиспеченные арестанты. Большинство из них все еще находится в состояние сильного возбуждения и волнения, у многих это проявляется в неконтролируемом словесном поносе. Позже, когда человек освоится, придет в себя, раскрутить его на нужную информацию будет значительно сложнее, чем сейчас, в первые дни.

Расскажу по этому случаю одну очень показательную историю.

Однажды, в том же Калининграде к нам в камеру после карантина (как он сказал) закинули некоего типа, который гнул пальцы, все разводил по понятиям, рассказывал о том, как он круто провел время предыдущей ходки, как его на зоне уважали, как менты его ломали при приеме и т.д. Пробыл он у нас недолго, с неделю, прижился плохо - никто с ним нисколько не сблизился, никто его особо не слушал, малолетка разве что - плохонький был трепач. Потом исчез.

Чем примечательна калининградская тюрьма, так это тем, что там в любой момент практически любой арестант мог связаться с любым другим, в любой камере (кроме, разве что, как в карцере, хотя и это было возможно с небольшими ограничениями). Как это делалось, я опишу в разделе, посвященном способам связи в тюрьмах. Сейчас же важно то, что, как правило, если человека перекидывают в другую хату, он либо немедленно, либо вечером, когда связь полегче, сообщает о своем новом месте пребывания - в частности для того, чтобы можно было перенаправить зековскую почту. Этот же пропал. На свободу, исходя из его сказок, выпустить вроде как не должны были. В дни, когда он был у нас, он переписывался с кем-то, и уже позже, когда нашу хату раскидывали и мы собирали все свои шмотки, обнаружили потерянную маляву, которую он почему-то не вскрыл - видать получил, отложил на позже и потом потерял. Вообще чужую почту вскрывать нельзя - это самый серьезный косяк, который может случиться, и наказание за это очень жестокое. Почта - это святое. Если человека уже в хате нет, его почта отправляется назад, либо, если он ушел вообще из тюрьмы (на волю или на этап) - уничтожается. Но, в данном случае, внешнего листа с адресами не было - он его сорвал, и мы не знали чья это малява, потому и вскрыли.

В этой самой маляве, ему адрессованой, некто писал о том, что он недавно заехал на карантин, а перед этим праздновал неделю свадьбу, передавал приветы от каких-то общих знакомых, которые что-то хотели узнать у него, а еще перед этим вспоминал как они тоже были на карантине вместе раньше, что-то уточнял. Писал, что скоро снова будет на воле и снова увидит этих самых общих знакомых, спрашивал, что им сказать. То есть, из этой малявы однозначно стало понятно, что он периодически "садился" в тюрьму дней на 10 - 14 (на срок карантина), слушал, разговаривал, периодически его выводили типа анализы сдавать, отпечатки снять, сфотографироваться. В это время он сливал всю добытую информацию. Затем, к окончанию срока карантина, его забирали, как будто переводили в постоянную хату, и он исчезал - уходил в краткосрочный отпуск на срок, пока в карантине полностью не обновится контингент, т.е. на следующие 14 дней. Затем снова на "работу".

Однозначно, это не был опер, которого заслали к кому-то очень их интересующему - опер бы таких маляв никогда не написал. Да и чтобы опера в тюрьму заслать - это дело должно быть как минимум государственной важности. Здесь же, вероятно, какой-то фраерок, точнее группа фраерков, на чем-то скорее всего попала и ей была предложена альтернатива - либо снова на зону, либо поработать на благо родины, что они усердно и делали.

Мы маляву переслали смотрящему - арестантская солидарность все-таки. Что было дальше - не знаю. Вот такие бывают "блатные". Так что еще раз в этой связи напомню принцип, по которому можно заподозрить такую курицу - чем больше заворачивает пальцы, чем больше пыли пускает, особенно при неадекватной наружности и поведении - тем вероятность больше.

И, кстати, после ухода этого типа у меня вскоре началась чесотка - как не анализировал, получалось, что скорее всего от него подхватил. Крутизна, твою мать...

3 Декабрь 2016

Раз уж мы снова коснулись темы стукачей, отмечу, что несколько раз были ситуации, когда мы почти на сто процентов знали, кто курица. Но предпринимать что-либо не спешили. А зачем? Наказать гада? Он уже и так наказан - представляете в каком страхе живет человек, боясь, что в любую минуту его могут разоблачить. Да и не от хорошей жизни согласился на такое - бить, может быть и не били, но страху натерпелся немало, это точно (не всех надо бить, это скорее даже исключение - большинство просто попугать надо хорошо). А обнаружить себя, сломить его с хаты, показать, что ты знаешь кто стучит, означает, что вскоре обязательно появится новый такой же ментовской, и кто его знает, сможешь ли ты его в следующий раз хотя бы заподозрить. А так, когда известно кто, спокойней себя чувствуешь - все таки вероятность того, что в хате их больше одного не так уж и велика - завербовать такого "шпиона" тоже ведь не всегда легко, операм потрудиться надо немало. Также можно использовать такую ситуацию для того, чтобы "невзначай" рассказать что-то, что ты хочешь, чтобы дошло до ушей кумовьев (это другое название оперов), навести их на нужную тебе мысль. Так что спешить не надо.

Однажды также один из арестантов, поняв (поздно), кто был его хлебник (это человек, с которым делят пайку, едят с одной посуды - можно сказать друг), сильно возмущался, а узнав, что многие об этом давно знали, вообще вышел из себя. На его претензии я, как в то время старший, ему объяснил, что во-первых, некрасиво открыто обвинять человека в таком грехе, не будучи уверенным на все сто, а 99%, это еще не 100. Предъяву ведь надо обосновать, а это не всегда так просто. Да и к тому же самому надо за своим базаром следить, кому чего рассказывать и кого себе в друзья выбирать. Не буду же я ко всем подходить и на ушко шептать, тем более, что в общей форме и вполне доступно его предупреждали об определенной опасности, когда он в хату заехал. К тому же, честно говоря, он (возмущавшийся) особым уважением в хате и не пользовался - склочный был типок. Был бы нормальным пацаном, наверняка бы предупредили более конкретно. А так - сам виноват...

Сейчас читают (Участников: 1, Гостей: 0)

... и еще 1 пользователей.

Инструкция

Первое, что нужно сделать, перешагнув порог камеры - поздороваться. Оптимальная формулировка для этого - "здорово, братва".
Этим вы проявите уважение к тем, кто уже находится за решеткой и станет вашими ближайшими соседями по этому ограниченному пространству как минимум на недели (все новички надеются оказаться на свободе уже через несколько дней, но , к сожалению, такова, что сбываются эти чаяния крайне редко).
Можете сразу назвать имя и статью УК, по которой вас обвиняют. Можно оговорить, что вам ее "шьют".
На традиционный в этих местах вопрос "за что попал" также принято отвечать номером статьи.

Будьте готовы также ответить на ряд вопросов. Скорее всего, вас пригласят на беседу к смотрящему (так называют арестанта, отвечающего за соблюдение в камере ("хате") неписаных арестантских законов, именуемых "понятиями") и другим арестантам, пользующимся авторитетом в преступном сообществе.
На вопросы надо отвечать , не юлить, не пытаться изображать из себя знатока тюремных правил (даже если вы много о них читали и слышали от бывалых , это не заменяет личного опыта).
А вот финансовое благополучие лучше особо не . Оптимально показать себя середнячком в этом плане или небогатым человеком, особенно если вы таковым и являетесь.

Элита камеры (обычно сам смотрящий, если он присутствует и не спит) озвучит вам основные запреты, связанные с поведением в камере. Внимательно выслушайте и постарайтесь следовать этим правилам: с принципом неотвратимости наказания за отступление от арестантских норм в дело обстоит, к сожалению, гораздо строже, чем в государстве с законами.

Однако не надейтесь, что вас посвятят во все тонкости "понятий": определенный расчет всегда делается на то, чтобы подловить неискушенного новичка на их недостаточном знании. Поэтому в первые дни внимательно присматривайтесь к происходящему и делайте выводы.
Хотя уточнять интересующие моменты у более сведущих арестантов не возбраняется (как говорят в этих местах, "интересоваться не западло"). Кстати, слово "спросить" (и многие другие, на первый взгляд невинные) за решеткой следует употреблять очень аккуратно. Предпочтительнее говорить "интересоваться".

Отдельно стоит сказать о так называемом "Общем" (в преступном мире своя орфография, и это слово, согласно "понятиям", следует писать с большой буквы) - камерной своего рода "кассе взаимопомощи". Если вам есть, что "уделить" (например, есть некоторый запас сигарет, продуктов, удалось пронести наличные деньги), лучше сразу предложите свое посильное участие. Это однозначно добавит вам очков в глазах сокамерников.
Участие в "Общем" добровольно, а каждый, кто "уделяет", сам решает, сколько. На практике оптимально вносить в этот фонд треть имеющихся запасов или содержимого передачи.

После успешного первого знакомства с сокамерниками следует не забывать, что все только начинается, и не расслабляться до самого выхода на свободу.
Пока же вы в неволе, следует постоянно быть начеку и ждать сюрпризов, часто не самых приятных как от администрации тюрьмы, так и от других арестантов.